Вернувшись в Англию, группа две недели работала над новым альбомом в студиях «De Lane Lea» и «Olympic». Иен Пэйс додумался вынести ударную установку в коридор, чтобы сделать звук более натуральным. За январский период были записаны три песни, «вымученные» в «Эрмитаже», а также только что сочиненные «The Mule» и «I'm Аlоnе» плюс «Anyone's Daughter», написанная еще в октябре.

Начавшиеся 21 января британские гастроли шли как по маслу. Впервые группа выступала в самых крупных залах, а гонорары, как правило, «зашкаливали» за 1.000 фунтов. 12 февраля вышел сингл с песней «Strange Kind Of Woman», который поднялся до 8-го места в национальном хит-параде. Именно в это время у Гловера начались сильные боли в животе. Доктор прописал ему «Валиум», но это не помогло. Роджер обращался к различным специалистам (однажды отвалив за 10-минутную консультацию 200 фунтов), но тоже безрезультатно. Доходило до того, что в конце концерта вместо Гловера на бас-гитаре играл Чес Ходжес (старый приятель Блэкмора со времен THE OUTLAWS) из предваряющей DEEP PURPLE команды HEADS, HANDS AND FEET. Кстати, Ритчи и тут не упустил возможности поиздеваться над товарищем, предложив Роджеру сделать, в случае его смерти, кремацию трупа прямо на сцене, что станет частью шоу. Гловеру же было не до шуток. И только некий гипнотизер, проведя курс лечения, избавил Роджера от болячки, причиной которой было нервное расстройство.

Тем временем выбыл из строя сам Блэкмор, которому удалили апендикс. Но вскоре группа опять была в строю. Видавший виды «Ягуар» поменяли на черный лимузин «Daimler Princess», и музыканты теперь путешествовали с комфортом. Оправившийся после операции Блэкмор приобрел рогатку и крыжовником постреливал из окна машины в прохожих. Потом рогатки купили и его коллеги. «Ритчи был самым классным стрелком, - вспоминает Гловер, - он мог попасть в человека с расстояния в сотни ярдов. Я помню несколько случаев, когда он говорил: видишь, вон стоит мужик... Там стоял какой-то парень в шляпе, курящий сигарету с газетой в руках. Ритчи направлял крыжовник в цель - и вот шляпа слетает с головы, сигарета выпадает изо рта и парень выпускает газету из рук».

«Любимой мишенью были люди, проводящие строительные работы, - говорит Блэкмор, - однажды машина затормозила, а у меня как раз рогатка была заряжена. На расстоянии двух шагов стоял здоровенный амбал и смотрел на меня. Моя же рогатка была нацелена прямо на него. Почему я это сделал, не знаю, но я выпустил резинку и попал ему в грудь. Он с полудюжиной приятелей - все здоровенные ребята из строительной бригады - быстро вскочили в «Лэнд-Ровер» и погнались за нами. Одному Богу известно, что бы эти парни с нами сделали, если б догнали. Нам сильно повезло, что они попали в дорожную пробку, и мы оторвались от преследования».

Несколько раз Ритчи шутил с Гловером (в этом ему помогали другие), раздевая его догола и выталкивая прямо посреди улицы из машины, не доезжая до отеля пару сотен метров. Можно себе представить состояние Гловера, пробирающегося в «костюме Адама» до гостиницы.

В начале мая группа впервые прилетела в Австралию. Организатором их концертов на Зеленом континенте был гангстер по имени Сэмми Ли (его постоянно сопровождал верзила с чемоданом, набитым оружием). Свой первый концерт они отыграли, стоя возле огромного открытого бассейна. Зрители во время выступления прыгали в воду, обдавая музыкантов брызгами с ног до головы. В целях экономии перевозки груза, группа в этот раз не взяла с собой колонки (их убедили, что с этим проблем не будет). И действительно, акустическая система с виду была нормальной, такая же как и их «Marshall». Но вместо 4-х динамиков на колонках был всего один. Звучали они ужасно. Музыканты решили - на такой аппаратуре они играть не будут. Но Сэмми сказал, что в случае отказа им переломают ноги, и это было очень похоже на правду.

Предваряли выступления DEEP PURPLE в Австралии группы FREE и MANFRED MANN BAND. И вот после концерта на сиднейском стадионе «Randwick» ансамбли прилетели на дополнительный, не оговоренный в контракте концерт в Мельбурне. Но оказалось, ни о каком концерте там не знают. И если нашим героям частично компенсировали «простой», то менеджера МАНФРЕД МЭНН БЭНД, заикнувшегося о деньгах, просто избили.

Остаток мая и весь июнь DEEP PURPLE гастролировали по Европе. Вылетая 18 июня в Рейкьявик на один-единственный концерт, группа арендовала самолет DC-4, который уже вдоволь налетался и был уже старый. Пилотом был ирландец, стюардессой - его жена. Второй пилот только недавно получил лицензию. По дороге самолет попал в воздушный поток, его хорошо тряхнуло, и на пассажиров свалился потолок со всей проводкой. Второй пилот бросился к этим проводам, лежавшим в коридоре и начал их подсоединять, не имея ни малейшего понятия, как это следует делать. Все это хозяйство дымило и искрило, и группе стоило немалых трудов уговорить его ничего не трогать. Самолет благополучно приземлился, но из Исландии музыканты возвратились уже на другом лайнере.

К середины лета 1971 года Fireball был полностью готов к выпуску на прилавки музыкальных магазинов. На второй пластинке состава Mark II.

Далее группа гастролировала «в обойме» с ансамблями SOUTHERN COMFORT и THE FACES. Основной командой в этом трио были THE FACES во главе с Родом Стюартом . На первый совместный концерт в филадельфийском зале «Spectrum», 9 июля, THE FACES приехали прямо с аэропорта и вышли на сцену сильно «закосевшими». Стюарт с компанией и в дальнейшем гнал откровенную «халяву», появляясь перед публикой в нетрезвом виде. Ребята из THE FACES, по воспоминанию Пэйса, «почивали на лаврах, играли очень неровно и мысли свои концентрировали только на том, как заработать побольше денег. Мы же тогда были абсолютно другими - все время заботились, чтобы своими выступлениями завоевать симпатии слушателей, вызвать у них буйную, типично роковую реакцию».

И DEEP PURPLE добились своего. Публика (а концерты проходили перед большим количеством поклонников на хоккейных и бейсбольных стадионах) отдавала свои симпатии именно им.

Но несмотря на своеобразную конкуренцию, музыканты двух ансамблей подружились. Как всегда не обошлось без шуток. Однажды Стюарт со сцены пригласил поклонников после концерта на вечеринку, но дал адрес не свой, а отеля, где жили DEEP PURPLE. Приперлось около трех тысяч фэнов, заполнивших всю гостиницу. Бессонная ночь для «пэпловцев» была гарантирована. Но апогеем стал ужин, организованный для двух ансамблей 11 июля в Миннеаполисе фирмой «Warner Bros.».

«В президентском номере «люкс» столы ломились от яств, - вспоминает Колетта. - Я разговаривал с Билли Гаффом, менеджером Рода Стюарта, когда вдруг заметил, что Ритчи и Род стоят рядом. Я сразу сообразил, что затевается какой-то розыгрыш. Внезапно они оба схватили торты и бросили их в стоящих рядом людей. Это напоминало извержение вулкана - сифоны с содовой, бутылки шампанского, еда летали по воздуху. Представитель «Warner Bros.» Расе Шоу попытался их остановить, но они схватили его и потащили в ванную, где погрузили в воду. Потом Ритчи прикатил большую емкость для белья, на колесах, и они бросили Шоу туда. Далее они повезли его по коридору, спустили на лифте вниз и столкнули в бассейн». Когда же в происходящее попытался вмешаться управляющий отеля, «Ритчи набросил на него пожарный шланг и начал бегать вокруг, пока не обмотал его шлангом так, что тот стал похож на человечка с эмблемы фирмы "Michelin"».

Вскоре примчалось несколько полицейских машин, и порядок был восстановлен. В результате эта веселая вечеринка обошлась фирме «Warner Bros.» в 25 тысяч долларов. Именно во время этих гастролей DEEP PURPLE перетянули к себе роуди группы SOUTHERN COMFORT Колина Харта (Colin Hart). Харт привлек внимание команды DEEP PURPLE своим смелым поступком - на одном из концертов он вылил кружку пива на голову Роду Стюарту. Колин работал с DEEP PURPLE до самого распада группы в 1976 году, продолжал трудиться в RAINBOW и являлся тур-менеджером DP вплоть до лета 2001 года, покинув группу только из-за серьезных проблем со здоровьем (весной 2001 он перенес инфаркт).

31 июля концертом в Солт-Лейк-Сити группа завершила американские гастроли, заработав более 70 тысяч долларов. Август посвятили отдыху, а с сентября продолжили концертную деятельность. 4 октября состоялся грандиозный концерт в «Royal Albert Hall» (на этот раз без всяких там оркестров). Причем за своими чадами из королевской ложи наблюдали родители музыкантов. Далее группу ждали в Америке, где они впервые были заявлены основным ансамблем, но после двух концертов Иен Гиллан попал в больницу с гепатитом. На следующем выступлении, 24 октября, в Чикаго роль вокалиста взял на себя Гловер, но эксперимент не удался, и гастроли пришлось отменить.

В 1971 году также вышел сольный альбом Джона Лорда под названием Gemini Suite, в записи которого принимали участие Иен Пэйс, Роджер Гловер, Тони Эштон, Альберт Ли (Albert Lee) и певица Ивон Эллиман (Ivonne Elliman) с примечательным вокалом, которая исполнила партию Марии Магдалины в рок-опере «Иисус Христос - Суперзвезда» (значительно позднее Gemini Suite был сыгран группой в полном составе).

 «Следующий альбом покажет, какое на самом деле будущее ждет DEEP PURPLE», - заявил Ритчи в одном из ноябрьских интервью 1971 года. Он также сообщил, что новая пластинка, очевидно, будет называться Machine Head («машинкой» гитаристы часто величают свой инструмент, а «голова машинки» - это головка грифа гитары).
 
Месяц передышки позволил накопить силы. «Большинство свежих идей пришло ко мне во время четырехнедельного отдыха, потому что я смог расслабиться», - убежден Гловер.

Бухгалтер группы, Билл Рид (Bill Reid) посоветовал записываться за пределами Великобритании. Впрочем, финансовую причину выезда «за бугор» не скрывали и сами музыканты. На вопрос журналиста, почему группа едет работать над альбомом в Швейцарию, Блэкмор ответил: «Деньги! Когда ты записываешься в Англии, налоговики слетаются как мухи на мед...»

Выбрали небольшой городок Монтрё. Новую пластинку хотелось сделать максимально приближенной по звучанию к концертнику, а в этом курортном городке как раз освобождался зал «Casino», где DEEP PURPLE когда-то выступали на традиционном джазовом фестивале. Вообще-то у группы была и программа максимум - дать в «Casino» настоящий концерт, впоследствии выпустив двойной альбом, один из дисков которого был бы «живым».

В Швейцарию летели с всего двумя новыми песнями. «Lazy» была написана на репетициях перед сентябрьским туром, a «Highway Star» - 13 сентября 1971 года по пути на один из концертов, где открывались британские гастроли. Менеджеры организовали совместную поездку музыкантов и журналистов на этот концерт, арендовав большой автобус. «Один из журналистов спросил у Блэкмора, как мы пишем песни, - вспоминает Гиллан. - Находясь в игривом настроении, Ритчи взял гитару и сказал: вот так. Далее он начал играть, а я присоединился и стал бормотать слова, что-то типа: "Мы на автостраде, мы в пути, мы - рок-н-ролльная группа". Позже песню доработали, и она даже исполнялась на концертах».

В Женеву группа прибыла 3 декабря, а далее на микроавтобусе добрались в Монтрё. В Монтре все возникшие вопросы должен был решать местный "деловой" Клод Нобс (Claude Nobs) - он также был организатором всех мероприятий в здании «Casino», а также он являлся представителем «Warner Bros.», да еще в добавок от городской мэрии отвечал за развитие туризма в Монтрё. Постарался Клод можно сказать на славу. Группу поселили в отель «Eurоре». В каждой комнате музыкантов ждал подарочный комплект - футболка с видами этого красивого альпийского курорта, корзинка с фруктами, бутылка швейцарского вина и пригласительный билет на концерт группы Фрэнка Заппы (Frank Zappa) THE MOTHERS OF INVENTION.

К полуночи из Парижа по заказу приехала «Rolling Stones Mobile Studio» - передвижная студия звукозаписи, расположенная в кузове грузовика. Ее арендовали у группы THE ROLLING STONES на две недели за 5 тысяч фунтов вместе с работниками «передвижки», включая и клавишника - инженера Иена Стюарта (Ian Stewart), которого называли иногда «шестым стоуном».

4 декабря музыканты пошли на концерт Заппы, начавшийся необычно рано для концертов, в 15:00. Далее по рассказу Роджера Гловера: «Примерно через час после начала концерта накладной бамбуковый потолок над публикой начал дымится. Группа Заппы прекратила играть - тогда мы еще не слышали из-за большой мощности звука, что кто-то из фэнов выстрелил из ракетницы в потолок. В зале началось замешательство, и Фрэнк с невозмутимым видом объявил в микрофон, чтобы никто не паниковал, ибо это просто... ПОЖАР!!!

После этого он ушел со сцены, а за ним последовали все члены группы. Далее объявили, чтоб зрители немедленно покинули зал, и люди начали в организованном порядке выходить на улицу. Паники не было практически никакой, за исключением нескольких разбитых окон, да небольшой группы ребят, по ошибке забравшихся в подвал, и к счастью обнаруженных Клодом.

«Casino» было большим развлекательным сооружением, этажей 11 высотой, где располагался не только концертный зал, который мы собирались использовать, но и несколько баров, ресторанов, дискотек, конференц-залов и, конечно же, большие помещения для азартных игр. Пламя охватило здание и черный дым покрывал все небо. Когда пожарные добрались до места происшествия, спасти что-либо было уже невозможно. Мы вернулись назад, в свой безопасный отель «Европа», и наблюдали, как громадное здание на наших глазах постепенно превращается в обугленное пепелище, давая этим свое последнее захватывающее шоу.

Клод вел себя просто потрясающе. Несмотря на то, что место его работы было охвачено пламенем в нескольких кварталах отсюда, он заботился только о нас и думал, как выйти из того затруднительного положения, в которое нас поставила эта катастрофа. (Его фото внутри конверта виниловой пластинки сделано именно в этот момент, и в глазах Клода безошибочно читается безысходность). Мы сказали ему, что за нас не стоит беспокоиться, все в порядке - у него ведь своих проблем хватает с этим пожаром. Он ушел, а мы отправились в бар, испытывая настоятельную необходимость немного выпить и успокоиться. Посмотрев сквозь большие окна отеля на надвигающиеся сумерки, я увидел огромную пелену черного дыма, валившего из погибающего здания. Дым распространялся вверх и вширь, покрывая синюю гладь Женевского озера. Незабываемое зрелище. Огонь полыхал весь вечер, языки пламени разрывали ночное небо».

6 декабря грузовиком из Лондона привезли аппаратуру. Иен Хэнсфорд, Роб Кукси и Колин Харт расположили ее в летнем театре «Pavilion» в центре Монтрё, недалеко от пожарища. К «Павильону» подогнали «Моbile Studio», и вечером музыканты принялись за работу. Правда, Мартина Бёрча не совсем устраивало то, что тяжелые драповые портьеры, висящие на сцене, создавали эхо. Но все равно группа принялась джемовать на основе риффа, придуманного Блэкмором. Текста еще не было. Посему композицию назвали «Title #1». К полуночи она уже приобрела окончательную форму, и ее можно было записывать.

«Очевидно, уровень шума был таков, что мы не давали возможности уснуть целому городу, а это привело к многочисленным жалобам местных жителей», - говорит Гловер.

«В дверь начала барабанить полиция, - продолжает Блэкмор. - Мы знали, что они собираются приказать нам остановить запись. Так что мы не открывали дверь, пока не убедились, что эта вещь была нормально записана». Вот в такой боевой обстановке, когда роуди мужественно держали осаду, не открывая двери стражам порядка, была записана инструментальная часть бессмертного хита DEEP PURPLE «Smoke On The Water».

О дальнейшей работе в «Pavilion» после скандала с полицией не могло быть и речи. «Клоду, конечно же, было не очень приятно слышать о наших проблемах. Я убежден, что у него в то время хватало своих, - вспоминает Гловер, - но даже несмотря на это, он тут же взялся за разрешение задачки, которую мы ему подбросили, так что мы ждали очередных предложений от него. Следующие 5-6 дней мы практически ничего не делали. Аппаратура была упакована обратно в ящики, а наши роуди и сотрудники передвижной студии сидели в отеле и били баклуши, пьянствуя целыми днями. «Моbile Studio», за которую мы уже уплатили, бездействовала. Мы осмотрели несколько помещений, но браковали их по той или иной причине. То, что нам действительно было необходимо, найти было сложно - нам требовалось достаточно места, чтоб расположиться со своей аппаратурой; подходящая акустика помещения; место для парковки «Моbile Studio», к тому же нужно было учитывать, что ночью мы будем создавать MНОГО О шума».

Группа отказалась и от бомбоубежища, и от подвала старинного отеля «Montreux Palace».

«Во время одного из этих дней поисков и разочарований, утром, я проснулся в своей комнате отеля "Европа". И в этот момент между сном и пробуждением, когда глаза все еще закрыты, я услышал, как в пустой комнате прозвучал мой голос: "дым над водой". Открыв глаза, я задумался - а говорил ли я эти слова, или мне это приснилось? Нет, - заключил я, - слова эти действительно были мной произнесены. Больше я об этом не думал, - вспоминает Гловер, - хотя в голове у меня это отложилось. Позже я повторил эти слова Иену Гиллану. Звучит, как будто из песни про наркотики, - заметил он».

А тут, наконец-то, Клод Нобс нашел более-менее подходящее место - расположенный за городом, в нескольких километрах от центра, «Grand Hotel». Закрытый на зиму, холодный и сырой он тоже не соответствовал всем критериям. Но времени было в обрез, и музыканты с помощью Клода принялись обустраиваться. Два дня ушло на оргподготовку. Наняли плотника, который соорудил стену, отделяющую фойе от коридора. Из нескольких комнат принесли матрасы, использовав их для изоляции, что не только устраняло эхо, но и утепляло помещение. Аппаратуру Ритчи разместили в одном конце главного коридора, Джона - в другом, ударные стояли в месте пересечения двух коридоров, бас-усилитель поставили в одну из комнат. Арендовали мощный промышленный обогреватель, ибо отель зимой не отапливался. Впритык к центральному входу отеля припарковали передвижную студию. Из работы выпал один день, 16 декабря, когда группа вылетела в Лондон на выступление в телешоу «Тор Of The Pops». Ритчи, оставив свой «Фендер» в Монтрё, взял на шоу из лондонской квартиры старый «Gibson», на котором уже почти год не играл.

Работа в «Grand Hotel» прекращалась с выключения обогревателя. Когда снова холодало, делали перерыв или уходили покушать, опять включая калорифер. Отель был старой постройки, и в каждую комнату можно было попасть через две двери. «Так как доступ в фойе уже был закрыт деревянной стеной, единственный путь в передвижку проходил через несколько комнат. Дабы прослушать результат записи, нам приходилось из коридора идти в спальню, потом через ванную, из которой нужно было выйти в коридор, ведущий в фойе, и только тогда мы попадали к грузовику. Таким образом мы проходили через 29 дверей. Так что мы начали больше полагаться на Мартина - если что-либо плохо получалось или нужно было сделать еще один дубль, он нам говорил», - вспоминает Гловер.

«Чтобы прослушать записанное, приходилось пройти полдюжины дверей, пролезть через пожарный вход в задней части отеля, пересечь двор, где все время лежал снег, и только тогда я попадал в "передвижку"».

Для поддержки нового альбома Machine Head в середине января группа опять отправилась в Америку, где дала 16 концертов и заработала более 150 тысяч долларов. На этих гастролях за звук отвечала американская компания «Tycobrahe Sound Со.», главным звукорежиссером в которой был Роберт Саймон (Robert Simon). Сотрудничество Саймона с DEEP PURPLE началось 19 января 1972 года на концерте в Детройте. Он сразу же сдружился с персоналом группы. Гастроли прошли без осложнений. Единственный инцидент возник перед концертом в Чикаго, 22 января. «Выставляя» звук, Роберт вдруг услышал стук молотка. Оказалось, это Колин Харт пытается закрепить барабанную установку, вгоняя в сцену 6-дюймовые гвозди. Сия процедура вызвала ярость персонала обслуживающей концертный зал фирмы «Union». Едва не началась потасовка, ибо на защиту Харта бросилась вся команда роуди. Но дело уладили миром, обещав, что больше в сцене дырок делать не будут. Оказалось, она только недавно была недавно построена и было потрачено уйма денег.

Но история эта получила продолжение. «Во время концерта я стоял сбоку от сцены, потому что начались некоторые проблемы с усилителями и пришлось за ними присматривать, - вспоминает Роберт Саймон. - Иен Гиллан, с которым я уже был знаком, подошел ко мне во время одной из инструментальных импровизаций, решив поболтать. В конце он сказал: эй, Саймон, давай поспорим, что я разломаю вот эту микрофонную стойку пополам! Тут следует отметить, что в те годы эти стойки делали из металла, и они были достаточно тяжелыми и прочными. Так что я предложил поспорить на две бутылки виски и "Кока-колы" будучи уверенным в легком выигрыше. А Иен сказал: по рукам! Он вернулся на свое место по центру сцены, и во время пения вдруг начал усердно лупцевать микрофонной стойкой по сцене. К несчастью, каждый раз, когда высоко поднятая стойка резко ударялась о сцену, вверх подлетала большая деревянная щенка... Я видел что происходит, но остановить это не мог. Один парень из "Union" чуть с ума не сошел, увидев это. Он готов был убить Иена».

Все бы ничего, но DEEP PURPLE должны были играть в этом зале два вечера подряд. «На следующий вечер ребята из "Union" были во всеоружии, - продолжает свой рассказ Роберт. - Напряжение ощущалось просто физически. Я этого никогда не забуду: вот группа прибыла и идет по коридору. Вдруг совершенно неожиданно Гиллан куда-то исчезает! Оказывается, когда Иен проходил мимо, они втащили его в комнату и закрыли там. Увидев, что произошло, мы собрали ребят и попытались его выручить. Когда мы добрались до комнаты, нам навстречу появился потрясенный Гиллан. Очевидно, они заставили его подписать обязательство возместить в полном объеме нанесенный сцене ущерб». Больше в этом туре проблем не возникало.

Казалось бы, дела шли как нельзя лучше, но тут забарахлило здоровье у Блэкмора. Во время февральских гастролей по Германии, в небольшом городке Люденшейд ему стало настолько плохо, что он вылетел домой. Концерт собирались отменить, вернув деньги зрителям, но большинство отказалось покидать зал, требуя группу на сцену. Квартетом DEEP PURPLE отыграли часовую программу (за Ритчи вовсю отдувался Лорд), но не захотели выступать «на бис».

Лорд: «Это было время студенческих бунтов в Германии. После того, как мы выступили в Люденшейде, несколько фанатов выбежали на сцену и заявили, что DEEP PURPLE должны немедленно вернуться и играть еще два часа. Наши роуди вынуждены были спасаться бегством через окно туалета, дабы не быть разорванными на части разъяренной толпой...» В итоге и концертный зал, и аппаратура группы подверглись варварскому разгрому. На следующее выступление, в Штуттгарт, вернулся Блэкмор.

«Когда мы зашли в зал, я был удивлен, увидев не только обычную охрану, но и стоящих в оцеплении солдат немецкой армии. Перед сценой были сооружены три ряда аварийных заграждений, одно из которых состояло из колючей проволоки. Я помню, что сидел в раздевалке и думал: Господи Иисусе, все это происходит только из-за того, что наша пятерка собралась немного помузицировать. Это казалось таким нелепым! - вспоминает Гловер. - После концерта мы целых два часа добирались до отеля, находящегося всего в полумиле от зала. По-моему, это Фрэнк Синатра сказал: ты узнаешь, что стал "звездой" тогда, когда попадаешь в дорожную пробку, причиной которой являешься ты сам. В тот вечер мы узнали, что стали "звездами"».

До начала марта группа выступала в Европе, а потом снова отправилась за океан. Ритчи по-прежнему был не в форме. При перелете из Шарлотт в Нью-Йорк ему досталось место рядом с чемпионом мира по боксу, Джо Фрейзером (Joe Frazier). Вид пышущего здоровьем супертяжеловеса произвел гнетущее впечатление на хилого Блэкмора. Его хватило только на два нью-йоркских концерта. Оказалось, что причина недуга - гепатит, и Ритчи госпитализировали. Концерт 31 марта во Флинте (штат Мичиган) опять отыграли без гитариста.

Часть - 1   Часть - 2   Часть - 3   Часть - 4   Часть - 5

Часть - 6   Часть - 7   Часть - 8   Часть - 9   Часть - 10

ИСТОЧНИК