|
СЕРЫЕ СТРАНИЦЫ 1996г. 1997г. 1998г. 1999г. 2000г. 2001г. 2002- 2005г.г. 2007-2009г.г. 2010г. 2011г. 2012г. 2013г. СТИХИ ЮНОСТИ: В ТЕМУ: (песни на мои
тексты) (Фотографии разных лет)
(пожелания, угрозы, цензурная
ругань и другие виды культурных контактов) Новости и полезные
ссылки по теме (не в Сибирь)
|
|
1997г. |
|
|
(монолог мастера производственного участка) |
Мы горим на работе, готовясь в
утиль… "? "
(вопрос) |
||
|
Хотел я влезть в
Искусство как-то раз, Кружным путем в
обход его подался, Но кем-то был
закрыт секретный лаз, А через Главный я и не пытался. Напрасно нам
внушали с юных лет: В Искусства Храм
для всех открыты двери, В нем каждый может
свой оставить след. Я был дурак, поэтому поверил. Мне б школу
обвинить, да я не хам И все же
заблуждались педагоги – Годами злополучный
этот Храм Одни и те же
чьи-то топчут ноги. Лазейка есть,
конечно, спору нет, Хоть для своих, но все-таки осталась: - Кто там? - От Ваньки я,
Петровичу привет. - Ну, наконец-то,
мы ж тебя заждались. Там ждут, но, к
сожалению, не всех, Того от Сани,
этого от Вани. "Ты наш, ты
свой, входи. Чужому грех Творить халтуру, лежа на диване". Я сотворил и
словно с плеч гора, Я чудо создал,
растеряв здоровье. Пришел я в Храм, а
черная дыра Забита братьями по крови и по кровле. Я так желал
порадовать народ, Стучался, бил,
упрашивал, ругался: - Пустите,
граждане, хоть через черный ход! Но кто-то там
залег и окопался. Конечно, их не
просто запугать И на мозги
проблематично капать – А вдруг, ворвусь и
всю их "благодать" Затопчет мой,
видавший виды, лапоть. Они хозяева, им
жить не запретишь И по плечу
похлопывать не станешь. "Ты молодой?
Куда ж ты? Наследишь. Иди домой. Лет
через сто заглянешь". Таких, как я, нимало на земле, Нас много, мы
сильны, но, извините, Все ж легче спать
зимою на скамье, Чем в эту влезть
забитую обитель. Орлы
хрестоматийные мои, Отважные хранители
Искусства, За то, что мы от
вас изнемогли, Вы тоже пощадите
наши чувства. Когда-то, получая
аттестат, Мы горячо судьбу
благодарили, Но не забыть весь
тот идейный ад, Всю эту чушь,
которой нас кормили. Герои ваших книг
"за коммунизм" Сражались так, что
чувствовалось – скоро! Нам вами прививали
фанатизм. Держались мы, но
брали нас измором. Вас собственные
мучают труды, От ваших песен
вечная икота, Но есть у нас с
собой глоток воды, Живой воды для
вашего болота. Поймите, нам не
нужен ваш "диван", Украшенный гербарием из лавров. Все ваши лавры –
призрачный обман, Которым вы кормили Минотавра. Мы к вам
лекарством посланы судьбой. Вы зачерствели в
чаше своей славы. Мы вашу черствость
растворим собой. Давайте Жить. Достаточно отравы. Мы поплывем, как
Белый пароход, И каждый снова
станет оптимистом… Зачем же вы
закрыли черный ход, А Главный предоставили туристам? 26.01.1997г.
назад Сегодня в церквях
день открытых дверей. Спешите покаяться,
люди. Спешите скорей. Под проповедь
пастора И звон колокольный Спешите покаяться. Это не больно. Торопитесь спасти
ваши души от пут. День последний
сегодня, А завтра, Завтра ангелы вас
в небеса вознесут. Завтра Суд. Завтра Суд. Завтра Суд. 17.02.1997г.
назад Да будет славен
тот народ, Который терпит, но
живет! Который из последних сил Держался, но не
голосил. Его и вешали и
жгли, И унижали, как
могли, А он терпел. Так крест свой нес Великомученик
Христос И знает он, как
знал Иисус, Веками ощущая груз Священного Креста
Судьбы: Врагами сбитые
гробы Когда-нибудь, В тот, В Судный час, Не в землю – в
небо вздымут нас. Да будет славен
тот народ, Который Верою живет! 06.03.1997г.
назад Рыбак
рыбака видит издалека. Когда с получки
или же с похмелья Заглянешь в бар и хряпнешь от души, То, выйдя вон,
отметишь с умиленьем, Что все вокруг
исчезли алкаши Куда, скажите, пьяницы девались, Не разгадать
загадку, хоть убей. Вот, только что
бродили и шатались, Пугая кошек, псов и голубей. Пока шел в бар,
был праведен во гневе – Мол, развели
повсюду рвань и голь. Ах, до чего в
угарном подогреве Доводит всех
проклятый алкоголь. Ты был готов статьею уголовной, Карая с водкой
всяческую связь, Уничтожать всех пьяниц поголовно, Как сорняки и
уличную грязь. Но, вот ты в баре
удовлетворенно Налился так, что
думать недосуг. На ту же
"грязь" ты смотришь умиленно И даже столб твой
самый лучший друг. Ты столб обнял,
стихи ему читая, Перевирнув есенинский мотив: - Ну, что стоишь,
опавший мой, качаясь, Как пьяный сторож,
премию пропив. Сообразим на пару
по червонцу? Чего молчишь,
бетонный ты дебил? Ишь, застолбил местечко тут, под солнцем, А я, как видишь, в
баре застолбил. А черт с тобой, не
хочешь и не надо. Как раз идет
знакомый корешок. Мы с ним всегда
совместной встрече рады, Пойду-ка, вдарю с ним на посошок. Ты не гляди, что мордой он в шакала, И ходит, словно
вражеский агент, Зато в питье
вполне приличный малый, Такой, как я,
почти интеллигент. - Привет, земляк! Ну, как живешь, братуха? Я ж лучше друга
раньше не знавал… А через час "братухе" бил ты в ухо. За что? Да так,
что б больше уважал. ………………………………………. Когда с получки
или же с похмелья Заглянешь в бар и хряпнешь от души, Не удивляйся
больше с изумленьем, Что все вокруг
исчезли алкаши. Ты погляди налево и
направо, Они все там,
хмельные мужики. Пока ты трезв, то
– пьяная орава, Но в бар войдешь,
достанешь деньги И Залив глаза, что б
стены закачались И разогнав
безвинных голубей, Вдруг возопишь: - Куды ж они девались, Все алкаши? Не понять. Хоть убей. 07.03.1997г.
назад Из одного
металла льют Медаль за
бой, медаль за труд… Иду к станку, как
смертник на расстрел И кто-то мне
нашептывает в ушко – Сегодня, мол, твоя
последняя катушка, Которой ты закончишь свой удел. Да я и сам
предчувствую финал, Одной ногою я уже
в могиле И все равно,
поддавшись чьей-то силе, Я на педаль другой
ногою стал. Вот, я стою с
больною головой, Сковало все:
хребет, мозги и руки. Лишь только цеха
траурные звуки Кричат о том, что
я еще живой. Мне наплевать что люди там орут: - Таких героев в
жизни не бывает! Но я, ведь, вижу –
вон, мне отливают Из чугуна медаль
за рабский труд. 30.03.1997г.
назад (монолог мастера
производственного участка) Эх, погодка-то нынче
красивая! Тридцать градусов. Благодать! Работяги такие ленивые, Что словами не
передать. Старший в будке закрылся, бестия. (Ну, какой для
рабочих пример?) Руководство
готовит он к действию, Подрубив
кондиционер. Вот задвинется
солнце за облачко, Покажу я им
"кузькину мать". Эх, на речку б и
пива с воблочкой, Окунуться б и
подремать. В горле сухо, как
после пожарища, Никакою водой не
зальешь. Две минуты
походишь – запаришься, Шевельнешь рукой –
потечешь. Красота? Красота-красотинушка. Кто б в пивной
заточил меня бар. Скоро солнце своею
дубинушкой Нанесет мне
последний удар. Стать бы мне в
море пива подлодкою, Да залечь на
полгода на дно. Эх, послать бы
всех вместе с работкою, Надоело все это
давно. Что за лето
какое-то странное, Сам себя я вчера
не узнал. Я подружку свою
ненаглядную Отбивной на
свиданье назвал. И гонял я весь
вечер любимую, Норовя что-нибудь
оторвать… Эх, погодка-то
нынче красивая! Тридцать градусов. Благодать! 05.07.1997г.
назад Регулярно читая
газеты, Телевизор смотря до утра, Я в одном убедился
при этом – Жить покруче давно мне пора. Я купил дорогие
цигарки, Имя Алик сменил на Альберт, А потом приобрел
иномарку И наклеил на иноконверт. Положил я в него
сторублевку, Запечатал, припрятал
их и Получил таким образом ловко Конвертируемые
рубли. Я отбросил все
нормы морали, И продолжив свой
эксперимент, У соседок двух
Инны и Вали Занял денежный
эквивалент. Мне сегодня
инфляции эти Не страшны, Потому что сейчас В сберегательной
банке, в буфете, Я держу Ин.Вал.ютный запас. 13.07.1997г.
назад Спят
усталые игрушки… Спокойной ночи,
мужики, Ведь, вы в цехах
своих за крохи, Трудились, словно
ишаки, Но поработали
неплохо. Пускай немного во хмели Вы добрались в
родное "стойло", Вы честно день
свой провели, Вы заслужили свое
"пойло". Спокойной ночи,
мужики, Сегодня вы не
побежали, Когда лихие чужаки Ножом в подъезде
угрожали. Вы жизнь ложили на весы, Но ваши ссадины и
шрамы, И в кровь разбитые
носы Еще сильней любили
дамы. Спокойной ночи,
мужики, Детей и жен своих
защита, На утро ваши пиджаки Уже чисты и вновь
подшиты, И в драке
порванный карман До новой выдержит
пирушки, А там, быть может,
и стакан Заменит детская
игрушка. Спокойной ночи, мужики, И пусть не снятся
вам "канары". На южных пляжах
лежаки Позанимали
комиссары. Для вас есть в
парке уголок С одной пустующею
лавкой: Под головой
газетный клок И рядом лающая шавка… 02.08.1997г.
назад ……………………………… Я погружаюсь в
работу, Не прекращая
роптать: Только бы мне и
заботы – Эти катушки
мотать. Ждать, пока стану
горбатым, Ведь, мое место не
тут. Может быть, зря я
когда-то Не поступал в
институт. И на проклятой
работке Локти б сейчас не
кусал. …Сколько б не выпил я водки. Сколько б стихов
написал. 03.08.1997г.
назад (психотворение) Скоро бросим пить, Перестанем есть. Будем так мы жить, Что ни встать, ни
сесть. Заживем в лесах Новоселами. А ходить – в
трусах Или голыми. Тот, кто землю
рыл, Будет в норах
жить. Кто вверху парил, Будет гнезда вить. Ну, а прочие, Остальной весь
люд, Пусть под кочками, Да в кустах живут. Будет мир кругом И идиллия, И для всех всего Изобилие. Позабыв корысть, Будем мирно спать, Утром шишки грызть, Днем траву щипать. Никаких зарплат, Никаких хлопот – Знай, гуляй в отпад, Набивай живот. Хватит всем сполна Лишь одной Луны. Только б выжить
нам До другой весны… 06.08.1997г.
назад Преодолев от жизни
раздраженье, Пока еще свихнулся
не совсем, Я принял очень
важное решенье – Уйти-сбежать от
будничных проблем. Приятно быть
подвешенным в эфире, Ни что не давит
сверху и с боков. Лишь, для себя
один ты в целом мире, А как прекрасен
мир без дураков. Не назовет никто
тебя "зеленым", Не обвинит в
"раскатанной губе". Когда один, ты сам
себе ученый, А если глуп, то
тоже сам себе. Как хорошо за
пазухой у бога, Будь, хоть потоп,
тебе ни до того. Ты сладко спишь,
почесывая ногу И не колышет
больше ничего. 27.08.1997г.
назад Я в детстве был
довольно радостным "кретином", Однако я на
оптимизм не уповал, Когда какой-нибудь
породистый ботинок Свой взгляд на
жизнь мне "ненавязчиво" вбивал. Но заживали эти
мудрые ушибы, И все сильней я
убеждался всякий раз – Никто из нас не
застрахован от ошибок, От непогоды и от
уличных зараз. Я помню школу
серокаменную нашу, Доску в мелу,
напротив стол и парты в ряд, Там, где товарищ
мой по играм, мальчик Саша, Любил приколы, как
сегодня говорят. Мы десять лет на
партах вместе проскучали, А друг без друга
даже больше двадцати. Как одинаковы мы
были с ним вначале, Какие разные
теперь, в конце пути. Одни из нас на
высоте, другие в бездне, Есть только
тоненькая цепь случайных встреч. А что быть может в
нашей жизни бесполезней, Чем жизнь без
памяти – такую не сберечь. Давно закрыта наша
старенькая школа, В небытие ушел и
наш десятый класс, Мой Саня сам уже
сегодня на "приколе" – За воровство сидит
в тюрьме четвертый раз… 09.1997г.
назад Сколько сейчас
аномальных явлений, Сколько от них
человечеству бед, Сколько же будет
еще поколений Странный
разгадывать этот секрет. Сколько еще скрыто
сил всемогущих… Впрочем, что б нам
ни ходить далеко, Знаем мы все
Беловежскую Пущу, В памяти нашей она
глубоко. Трое чинов, как
писала нам пресса, То ли свихнулись,
а то ль напились – Люди нормальные
рвутся из леса, Эти, напротив, в
него забрались. Где они тропкой
бродили кривою, Нам неизвестно, но
только потом Что-то случилось у
них с головою – Начали отчий
делить они дом. Долго им грезились
райские кущи На поделенных
просторах страны… (Жаль, что лежит Беловежская Пуща Ни далеко от Кремлевской стены) Мы в тот
ноябрьский день отдыхали, Был выходной, мы
пораньше легли, Утром проснулись,
понежились, встали, Глядь, а страну-то уже размели. Все растащили по
жирным кусочкам, Кто это сделал,
понятно без слов, Нам же достались
болота и кочки, Порченый воздух,
да пара коров. Мир наш богат на
загадки природы, В нашей загадке
ответ не простой – Вышли когда-то мы
все "из народа", Только дорогой
пошли мы не той. Ноги втоптали,
глаза проглядели, Очередной совершив
"поворот". Помнится, вроде,
свободы хотели, А получилось
наоборот. Все недоступнее
хлеб наш насущный, Голову ломит от
мыслей лихих: Как, там, сейчас
Беловежская Пуща, Может, заслать
туда "новых" троих? 10.1997г.
назад И на улице, и в
гастрономе, И в дожди, и в
денек погожий Вместо радостных
физиономий Только кислые вижу
рожи. Помню, бабушка
наставляла: - Слушай, внучек,
- она говорила, - Если видишь на
щеках сало, Значит это -
свиное рыло. Чье-то
"личико" покультурней, А на чьем-то одни ухабы – Простота
деревенского дурня И скандальность
базарной бабы. Верный признак
свиного рыла – Нос картошкой и
складки сала. – Так мне бабушка
говорила, Она точно
определяла. Выйдешь на люди в
день субботний Подышать и
размяться тоже – Чья-то морда из подворотни Мне отчаянно
корчит рожи. Часто бабушка
повторяла, Даже на ночь она
говорила: - Если видишь в
костюме сало, Значит это свиное
рыло. Бравый молодец с
красным носом: - Отойди, -
говорит – двину в харю. От
"вчерашнего" и от поноса Злой сегодня я и в
ударе! Нос картошкой на
фоне сала – Верный признак
свиного рыла. Так мне бабушка
объясняла, Она правду мне
говорила. Оскорбили вас и
послали… Возмущаться себе
дороже. Веселей вам станет
едва ли – Вас вернут и дадут
по роже. В детстве бабушка
наставляла: - Помни, внучек, -
она говорила – Если движется
центнер сала, Значит это свиное
рыло. Я все реже
встречаю лица, Но все чаще
встречаю морды. Ну, так что же
мне, удавиться? Лучше мимо пройду
я гордо. Верный признак
свиного рыла – Нос картошкой и
горы сала… Правду бабушка
говорила, Ох и точно
определяла. 12.1997г.
назад Была бы моя жизнь
обыкновенной, Но, вот, живут во
мне, ведя свой спор, Одерживая верх
попеременно, Вор, Адвокат, Палач и Прокурор. Я – Прокурор. Я – середина
круга. Я – центр круга с
именем ЗАКОН. Я беспощаден к
недругу и другу, Коль преступил
границу круга он. И в зале приговор
провозглашая, Уверен в справедливости стократ. Кого судить, лишь
я один решаю, Кого жалеть,
решает адвокат. Я – Адвокат. Кто, как ни я,
вселяет Надежды луч, испортившим свой век. Судьбу людей
случайности меняют, А человека судит
человек. Но я не раз,
проигрывая “дело”, Смотрел во двор,
приблизившись к окну, На палача,
кромсающего тело, Как дровосек –
засохшую сосну. Готов вердикт,
окончена защита, Забыты споры и
фальшивый плач, Еще одно дыханье
перекрыто И звездный час
свой празднует палач. Да, я Палач. Топор мой
наготове. Пред ним дрожат и
кедры и дубы. Отправлю вмиг,
согласно приговору, Кого-то в топку, а
кого-то на столбы. Тюремных ям
заполнил я нимало, Да что поделать –
в этом мой удел. Вор – лишь
причина, Прокурор – начало, А я – венец его
печальных Дел. Я – мелкий Вор И это сознавая, При всем при том, что жалок и труслив, Я все равно не
выйду из трамвая, Чужого кошелька не прихватив. Мне б завязать,
раскаяться, так нет, ведь. (И вроде бы
нормальная семья) Мне крупно
повезло, что лишь на четверть Я состою из целого
СЕБЯ. Пока еще ни пал я
очень низко, Пока еще могу
соображать, Пока от шеи лезвие
не близко, Быть может и не
стоит приближать. Что б не сойти совсем с ума от скуки И ненароком не
зайти в тупик, Мне нужен тот, кто
завернет мне руку, Вот почему душой я
многолик! 1997г.
назад Тону в дерьме, как “новые” в “зеленых”, Как новый смокинг
в ворохе трусов. Кричу: СПАСИТЕ! SОS! – и слышу стоны Таких же сотен
тысяч голосов. Кому спасать,
кругом все те же лица, Глаза в кругах, в
конвульсиях тела. Невдалеке знакомая
девица, Она когда-то
честною была. Тону в дерьме, как столб на тротуаре, Как в хрустале
затасканный стакан. Среди бомжей и
платных писуаров Тону себе, как в
пиве таракан. Пыхтит на мозг
“чернобыльская зона”, Ломает спину
проклятый завод И сводит рот вонючим самогоном, И от картошки
дергает живот. Тону в дерьме, как уголь в паровозе, Как Петербург в
Октябрьскую Ночь, Тону взахлеб, размазывая слезы. Давно тону, но
некому помочь. Босые ноги стынут
без ботинок И пальцы рук
пылают от заноз, Когда попасть
пытаюсь я на рынок, Ведь я за ним, я –
рыночный отброс. Тону в дерьме, как дама в ожерельях, Как “Запорожец” в
стае “BMW”, Тону компьютером в
монашьей келье, Еще тону культею в
рукаве. Я раньше жил и
скромно и красиво, Был на плаву, но в
эти времена Мне лишь одна
осталась перспектива: Крутиться так, как
крутится Луна. Всего одна
осталась перспектива: Что б не упасть, крутиться, как Луна… 1997г.
назад Стараясь воплотить
свою мечту, Пусть через
двадцать лет, но лучше поздно, На джинсы навожу я
"красоту" – Хожу я снова рвано
и колхозно. Ласкает взор
небритое лицо, Висят метлой
нечесаные патлы. Учу я жизнь, как
курицу – яйцо, Что лучше тем, чем
больше неприятней. Так вот он,
долгожданный беспредел: Не нужно быть в
поступках осторожным И то, что раньше
делать не хотел, Сегодня даже просто невозможно. И судя по
количеству реклам На теле
разрисованных трамваев, Нам предлагают
жить не по средствам, Которых никогда и не бывает. Я чувства все сдал
"телику" в наем, Я глух и нем и ближнего не слышу. Мне странно, что
вообще еще живем, А более всего, что
чем-то дышим. 1997г.
назад Как пошл и жалок
"новый" этот мир, Устал я от борьбы
за корку хлеба, От вечного
безденежья и дыр, И все ж не
заманить меня на небо, Уже давно похожее на сыр. …Как пошл и жалок
"новый" этот мир. 1997г.
назад (только для
взрослых) Мне с недавнего
времени сверлит мозг Мысль одна И довольно болюче: Тает жизнь, как на
свечке расплавленный воск И ничуть не
становится лучше. Выпив кофе с утра, Проглотив
бутерброд, Каплю жизни в
затяжку угробив, Пробираюсь
автобусами на завод В три этапа. И вот я, В
"утробе". Нет для нашего
брата альтернатив, Только так: за
станок и - "норму". На себя я
натягиваю презерватив, Окрещенный "рабочей формой". Станок - что-то
вроде…, Смазка - вода, В цеху, как в
чужой постели. Мной двигает
кто-то туда и сюда В гигантском
кирпичном теле… Не гулять мне по
улицам "римов" и "вен", Не потягивать
аперитива. Мне не до этого, Я же -
"член" Прославленного
коллектива. Завод - дом -
завод, Бесконечен круг С могилою в
центре. Короче Я так же с утра
силен и упруг, Как неустойчив к ночи. Я честно все
восемь часов простоял, Инстинкт неизменен
- РАБОТА! Оргазма достиг и
тут же увял, Кончая горячим потом. А школьники в
школах экзаменов ждут, Им давно надоели
"пробирки". Радуйтесь, юноши – Скоро заткнут И вами Новые
"дырки". 1997г.
назад Таких вещей наш
разум не приемлет: Из всех традиций,
коих больше нет, Осталась, лишь, пришедшая издревле - Будь ты герой,
делец или поэт, Зароют всех по
очереди в землю, Согласно нормам
выслуженных лет. 1997г.
назад - Скажи-ка, дядя,
ведь недаром Москва, спаленная
пожаром, Французу отдана? - Была в том
выгода одна. Француз бежал,
пристало время, А ваше, нынешнее
племя? Вам отдали
Отчизну-мать, А вы и рады ее
рвать, Забыв тотчас
святые узы. Не лучше ль было
бы французу…, Все ж "на
войне как на войне". Обидно, право, мне
вдвойне. Знать, зря я
славил дух наш русский, Коль ныне вина да
закуски, Да баб беспутных
хоровод В цене у вас
который год. Такие хватку не ослабят - Впились и грабят,
грабят, грабят… Уж поделили и
славян И тех, кто пьян и
кто не пьян. Да, были люди в
НАШЕ время, Не то, что
нынешнее племя. Богатыри! - Увы. 1997г.
назад Как мне близки
животные скандалы. (У самого скандалы
в животе) Вот вам пример,
каких, увы, нимало: На "общей
кухне", ночью, в темноте Ближайший ближний спер у ближней сало И на чужой
пристроился плите. Есть десять
заповедей в Библии Господней, Одна из них
гласит: Не укради! Гляди, нарушишь -
будешь в Преисподней…, Но не о том щемит
в моей груди - Не знаю я, что на
Земле сегодня, Быть может Рай, а
Ад ждет впереди. Не надо мне тогда
такого "рая", Где смех и грех в
согласии живут. А как же жить, мораль
не попирая, Что б уберечь себя
от пересуд: Мой дом соседу
кажется сараем, А я соседов жду, когда снесут. Ну, отчего и злоба
в нас и радость, Когда в несчастье мается сосед? От неудач чужих на
сердце сладость, Но чаще горечь от
чужих побед. Мы от души
выплескиваем гадость В тех, у кого ее в
помине нет. Сегодня нам
вытряхивают нервы, А завтра мы, под
стук чужих зубов, Ритм отбиваем
пальцами усердно На потных лбах
опущенных голов И что нам грех, он
далеко не первый, И что барьер из
заповедных слов. Хватай и рви, нам
что-то перепало, Еще нет псов и не
обложена нора. Мы зло творим,
пока не замерцала Вдали заря от Адого костра. Так человек,
укравший чье-то сало, Спокойно спит, но
только до утра. 1997г.
назад Все! Наелся. Набрался по-уши. До отвала. До ручки. Всласть. До предела попортил кровушки. Можно зубы на
полку класть. Сумасшедшее жизневращение Закружило до
тошноты. Отвращение. Полное отвращение. Кто мы? Люди или скоты? Для чего голова? Зачем она? Чтобы думать? Какая боль! Мозг - игрушка в
объятьях Демона, Мысль - на свежие
раны соль. Что-то помним, а
что-то начисто… Программируемый
склероз. Всеобъемлющее дурачество. Всенародный
апофеоз! 1997г.
назад В семь часов доберусь
до станка И еще минут пять
размышляю - Так и дал бы, родному, пинка, Да останусь потом
без рубля я. Он меня дожидался
всю ночь, Он не спал, строя
дерзкие планы: Как бы так мне в
работе помочь, Чтобы я не дополз
до дивана. Лицемерит железный
урод, Но сумел я себя
пересилить, Вжал педаль и
сквозь зубы: -Вперед! Шевелись,
ненавистный кормилец! 1997г.
назад Мы горим на
работе, готовясь в утиль, Охлаждаясь горячим чаем. Тускло светится
мысль - наш короткий фитиль, Значит жить мы еще не кончаем. Ходим, в чем
родились и жуем "что-нибудь", Острым лезвием
делим зарплату. Мы подставили
ВРЕМЕНИ хилую грудь И свою, и отца, и брата. Из остатков ума и
бредовых идей Строим шаткие
стены надежды И у Смерти мы саван,
спасая детей, Отберем, что б
скроить одежду. 1997г.
назад На каждого из нас Глядит из неба
глаз. Ни тещи, ни жены И не из-за стены. И в бурю, и в
туман Он видит наш
обман. А кто же тот
колосс? Вопрос. Найти бы нам
ответ, Циклоп он или нет. Как зорок он, а
вдруг Немного близорук. А если он циклоп, Куда девался лоб И где же его нос? Вопрос. Возможно, так был
он Мамашею вскормлен: Без отдыха и сна, С утра и до темна Он ел лишь
"Геркулес" И вырос до небес. Когда же он
подрос? Вопрос. Наш юный великан Совсем не истукан. Конечно, он могуч, Но мягок и плакуч. Обиделся и вот – На город ливень
льет. Откуда столько
слез? Вопрос. А чтобы так
реветь, Нужна водичка,
ведь. Он в море сразу –
раз И делает запас. Всю влагу
поглотит, Как губка или кит, А может, как
насос? Вопрос. Безмерный аппетит, Известно чем,
грозит: Он может пропотеть И сильно заболеть. Подхватит он
ринит, Ангину и бронхит, А может быть
невроз? Вопрос. Всю эту дребедень Я написал за день. Прочесть, что я
наплел, Сумеет лишь осел, Но, если кто
сумел, Считай, что
поумнел. Последний мой
куплет – Ответ. 1997г.
назад НЕСУРАЗИЦА,
КОШМАР, БРЕД, ЧЕРТ ЗНАЕТ, ЧТО (А может сон?) Я надел на себя
абажур, Тараканью напялил накидку, Взял с собою
охотничьих кур И ружье покрупней
– на улитку. Переплыл я
четырнадцать луж, Проскакал метров
двадцать по скалам, И в такую забрался
я глушь, Где не только
"нога не ступала". Хорошо, что пришел
поутру. Если б ночью, случилась
беда бы – Там так метко
метают икру И рычат
кровожадные жабы… А комар до чего
ядовит! Еще миг и лишился
б я уха. А такой, вроде, скромный на вид – Чуть крупнее слона
или мухи. Побывал я в когтях
червяка, Даже думал позвать
на подмогу. Сам управился,
только рука Оторвалась по
локоть немного. Долго я по чащобам
бродил, Но улитки как-будто уснули – Ни гу-гу, лишь
один крокодил Выводил свои трели
акульи. Раскалился за день
я, как танк. Не нужна мне такая
охота! Завтра срочно
куплю акваланг И на пиявок пойду,
на болота. 1997г.
назад 1 Мы всю жизнь
вперед дорогу пробиваем, Сколько шишек мы
набили и не счесть, А оглядываться
часто забываем, Только чувствуем,
что сзади кто-то есть. Тот, что сзади, существует, Не смотря на нас, живет. Точно так же он
воюет За движение
вперед. Мы его почти не
слышим, Но ему на нас
плевать. Тот, что сзади, в
спину дышит, Норовя нас
обогнать. Тот, что сзади,
норовит нас обойти На недлинном, но
извилистом пути. Тот, что сзади -
удивительный народ И не зря он
существует и живет. 2 Тот, что сзади -
это волк голодной стаи И его добыча вовсе
не легка, Он преследует ее,
не нападая, Ожидая, что б
напасть наверняка. На хвосте у
конкурентов, Словно волк,
почуяв след, Тот, что сзади,
ждет момента, Когда свалится
сосед. Для соседа
неприятность, Для него - в жарищу лед, Но никак им не
догнать нас И не вырваться
вперед. Никогда им не
дойти, не добежать И поверженному руку не пожать. Не дождаться им за
десять тысяч лет: Я назло им не
спикирую в кювет. 3 Все спокойно - ни
истерик, ни агоний. Монотонность
никому не надоест. Ничего не
изменяется в погоне, Если кто-нибудь
кого-нибудь не съест. Тот, что сзади,
как цунами, Как прилипчивая
грязь, Неотвязно прет за нами, Спотыкаясь и
бранясь, И в предчувствии
скандала Сердце прыгает в
груди- Страшно быть перед
финалом У кого-то позади. Забываем мы в догоночном пылу, Что и сами у
кого-нибудь в тылу. Друг за другом мы
гоняемся всю жизнь И за место можем
глотки перегрызть. 4 Растянулся
бесконечной вереницей В жизнь длиною
человеческий табун. Ты несешься,
ощущая злые лица, Топот ног и рев
невидимых трибун. Задыхаясь и
бледнея, Пожирая кислород, Тот, что сзади,
все быстрее Свой наращивает
ход. Развевается и
бьется Красной ленточкой
язык. (Неужели ж не загнется Позади меня мужик!) Ох, как хочется от
жизни не отстать, Майку лидера с
кого-нибудь сорвать, На худые свои
ребра нацепить И под туш оркестра
финиш завершить. 5 Поворот, ухаб и
вот уже кому-то На подъеме ногу судорогой
свело, Кто-то сам упал,
не выдержав накруток, А кому-то просто
так не повезло. Вдруг, со
скоростью не сладив, Кто-то поднял
белый флаг, Даже тот, который
сзади, Укорачивает шаг И наткнувшись на
преграду, Обойдя ее кругом, Еле сдерживая
радость, Попрощается с
врагом. Я и сам уже не то,
чтобы ослаб, Но в груди моей
все чаще слышен храп, Выдыхаюсь на
подъемах все скорей, А на старте был
сильнее и бодрей. 6 Так бывает -
сумасшедшей гонки ради Не заметил ты
развязанный шнурок, Побежал, забыв про
все, а тот, что сзади, Преподал тебе
заслуженный урок. Ты немного
удивился: -Это ж надо,
вот-те - раз, Прямо в Партию
свалился И по шею в ней
увяз! Но не знал еще
всего ты, Ты наивен был и
глуп, Что из этого
"болота" Может вылезть
только труп. Может, в этом
виноват был твой шнурок, Может, просто не
заметил бугорок. Ты споткнулся и в
Компартию вступил. Тот, что сзади,
этот шанс не упустил. 7 Растерялся ты и
даже испугался, Ты барахтался и
силы надрывал, Но, чем больше
"за соломинку" хватался, Тем надежней и
прочнее застревал. Ты испортил свое
"соло" И попал за колею В этой гонке, в
этом полу- Человеческом строю. Супертест на выживанье Ты не выдержал в
пути. Было сильное
желанье, Только сил не смог
найти. Ты засел в
болотной грязи и пыли, С грустью слушая,
как где-то там вдали Постепенно утихает
топот ног В бесконечности
извилистых дорог. 8 Ты потратил
столько сил и столько нервов, Отдал годы
напряженного труда… Осознал ты, что
уже не станешь первым, Но неужто были лишними года? И тогда ты стиснул
зубы, Обозлился,
озверел, Громко выругался
грубо И протяжно
заревел, Подобрался и
рванулся, В членах дрожь
преодолев, Зацепился,
подтянулся - Ты вверху, ты
снова - лев. И опять куда-то
хочется бежать, Встречный воздух
жадно легкими глотать, Снова сердце
бьется бешено в груди И те, что сзади
были, Снова позади! 1997г.
назад В порывах чувств
(каких?) Люблю я эту Землю, Она кругла, как
мяч И это же в Судьбе. Как часто наша
жизнь Побегов не приемлет. Так, от себя
сбежав, Приходишь сам к
себе… 1997г.
назад Летел я в жизнь,
теряя ускоренье, С одной надеждою,
застывшей на лице - "Благослови
меня, Господь, на приземленье В каком-нибудь лягушкином дворце". Введут меня к
пупыристой царевне, Такой простой, с
сиянием в очах И с торжеством,
согласно сказке древней, Нас обвенчают, тут
же, при свечах. Она сама движением
небрежным Сорвет с себя
святые покрова И лапкою обняв холодно-нежной, Мне о любви
проквакает слова. Сплетемся мы, друг
другом насыщаясь, А утром я,
собравшись в дальний путь, Вернусь домой,
подружке завещая Метать икру в
болотистую муть. 1997г.
назад Не затрону ни чьи
мундиры, Если выскажусь
напрямик: Лучшим сказочником
в этом мире Был и будет
простой мужик. Скромно в землю
потупив глазки, По дороге с работы
домой, Сочиняем мы
женщинам сказки, Не смотря на сюжет
их хромой. Мы приходим,
держась за спины, Мы хватаем свой
валидол И под масками лиц
невинных За накрытый
садимся стол. Врем безбожно,
глотая ужин И при этом глядим
в окно, Чтобы фальшь не
была обнаружена (Мы-то знаем, где
правда),но… Терпеливые наши
жены, Наша совесть, душа
и быт, По каким-то своим
законам Верят нам или
делают вид. Нам чихать на
интуитивность Наших женщин и как
закон, Поддаемся мы на
наивность Не таких уж
наивных жен. Кто терпение их
измерит, Ведь они, потакая
нам, В сказки наши так
часто верят, Потому что не
любят драм. Поцелуем их нежно
с утра мы И уйдем, напустив
туман, А они, распознав
обман, Из словесного
нашего хлама Создают для себя
роман. 1997г.
назад Белоснежные плечи, Строго выгнутый
стан. С нами он каждый
вечер, Подневольный
титан. Он - избранник
народа, Он - к познанию
лаз, Он связал нас с
природой, Гражданин Унитаз. Философская дырка, Совершенства
предел. Не хватает лишь
бирки - "Здесь такой-то
сидел". 1997г.
назад Благоухающая леди Из курьеногого дворца, Не вижу я твоего
лица, А то, что есть,
краснее меди. Была нормальною
девицей - И честь, и
скромность при себе, Но стала ведьмою в
ступе, Когда намазала
ресницы. Кичась зеленой шевелюрой, Ты надушилась всем
подряд И довершив
"архитектуру", Заштукатурила
фасад. Гляжу я на тебя
такую И чувств своих не передам - Не встретить
только б в ночь глухую Одну из этих антидам. 1997г.
назад Одни заселяют
гробы, Другие их только
сбивают. Могилы растут, как
грибы, Но их уже не
собирают. Зловещий креста
силуэт На лунном
мерцающем фоне, Здесь шума
привычного нет, На кладбище
царство воронье. Гектары подземных
пустот, Незаполняемых Светом, Который железом
ворот Поделен на ТОТ и на ЭТОТ. Неотвратимость
судьбы, Помилований не
бывает, Ведь тот, кто
сбивает гробы, Их тоже потом
заселяет. 1997г.
назад (В. И. Шпилевскому) Чертит мир,
хвостом сверкая, Ярким пламенем
горит, Постепенно угасая, Человек-метеорит. Миллионы поколений Льется вечный
звездный дождь, Находя успокоенье В тишине
"крестовых" рощ. Обрывая с прошлым
нити И сжигая все
мосты, Мы несемся по
орбите Центра нашей
суеты. Мы вращаемся по
кругу Мелких распрей и
забот, Забывая только
другу Позвонить который
год. Нас обоих
разбросало По листкам календаря, С потрохами
засосала Быта черная дыра. В четырех
закрылись стенах От людей и от
жары, Превращаясь
постепенно В параллельные
миры. Век престижности и
чванства, Мелкочастнический мир, Безвоздушное
пространство Тихих замкнутых
квартир… Мы зарылись в свои
норы И теперь, как ни
крути, Повстречаемся не
скоро, Да и то не во плоти. Бег с работы на
работу, За вином в
универсам, По врачам и на
охоту, Просто так и по
делам. Бесконтактные
соседи И контактный
телефон… Алкоголик дядя
Федя Возглавляет
марафон. Он такой же
реактивный, Сумасшедший, как и
ты, Супер-гипер-сверхактивный, Пробивной до хрипоты. Лаптем щи вовсю хлебая И правительство
кляня, Неприступен, как любая Современная семья. Тут и там мелькают
ноги, Задыхаемся в пути, Кислорода б нам
немного. Эй, Виталик,
погоди! Задержись и
погляди-ка Друг, ведь ты же
не слепой, Как слились мы все
с безликой Серой будничной
толпой. Вспомни время
золотое Вдохновений и
потерь. Пусть зовут его
"застоем", Только этому не
верь. Из родительского
дома Совершили мы прыжок К взрослой жизни
незнакомой, Не присев на
"посошок". Может, зря мы так
спешили Что-то в жизни
совершить. Мы, ведь, так и не
прожили, Просто нам не дали
жить Те паршивенькие
глазки Партократа и брюзги С красной книжкою
под "маской", Там, где быть должны
мозги. Мы вращаемся по
кругу Недоношенных идей, Удаляясь друг от
друга, Отдаляясь от
людей. Все пути назад
закрыты, За собой сожгли
мосты. Жаль, не сходятся
орбиты Центра нашей
суеты. 1997г.
назад Радио послушать, Бутербродик скушать, Сигарету выкурить, Кофейком запить, Не спеша одеться, Выйти, оглядеться, Забрести в
"газетный", Что-нибудь купить… Тихая квартира Из другого мира, На другой планете, Спрятанной от глаз. Дом, семья и дети… Накормить, одеть
их… Отдыха все меньше. Время против нас. Времени машина С бешеной
пружиной. Сутки, как
секунды, Паузы ни одной. Весело встречаем И уже скучаем… Утром: - С Новым
Годом! Днем уже: - С
Весной! 1997г.
назад Наше тело - купель
Искусства, В них хранятся, что б не укисли, Наши Души, в
которых Чувства Постепенно рождают
Мысли. Эти Мысли, как дым
табачный - То колечком, то
коромыслом, То красивы, то неудачны, Очень умные и без смысла. Вслед за Мыслями
Разговоры Появляются и
блуждая, Меж собою вступают
в споры, Часто Истину
порождая. Если Истину
опорочат, Она тут же уходит
в Слухи И тогда Их, обычно
ночью, Чье-то чуткое
ловит ухо. И пройдя сквозь
ловушки-уши, И извилин путь
бесконечный, Слухи речкой
впадают в Души, Те, что Чувства
рождают вечно… 1997г.
назад "Партия
- это ум, честь и совесть нашей эпохи". (Л. И.
Брежнев) Под мерный звук
Кремлевских перезвонов, В нестроевой
разграбленной стране Заткнутых ртов и попранных
законов, Мы о любви мечтали
при луне. Порой нас до зубов
вооружали В обмен на
"ум", на "совесть" и на "честь", Но, как бы нас
тогда ни унижали, Мы все же знали -
счастье где-то есть. Давно уж нет
"гнусавого кумира", Забыты те глухие
времена, Когда толпой
кричали мы о мире, Хотя внутри у нас
была война. Не слышен бой
торжественных Курантов, Разделена страна
на "сектора"… То тут, то там остатки демонстрантов Орут, что хочешь,
только ни "Ура!" "Долой косых,
чужих долой с базаров! Даешь бесплатный
кров и колбасу!" - Вопят они, воняя перегаром И грязным пальцем
роются в носу. Сейчас в ходу
духовные мутанты - Любая фраза,
лозунг… Только вновь Никто из них не
держит транспаранта Из пары слов:
"Да здравствует любовь!" Нас времена не
тронули иные, Кем были, тем и
есть, о чем жалеть, Вот только нервы,
некогда стальные, Вдруг отчего-то
начали ржаветь. 1997г.
назад Как-то раз гулял
я, воздухом дыша, Время убивая, шел
я не спеша, Брел, себе, по
лужам раннею весной И забрел случайно
в старый дом родной. В старом-старом
доме много старых лиц. Замелькала память
шелестом страниц… И на лавку сел я,
грусти не тая - Золотое детство
вспоминаю я. Сказочные замки,
башни в облаках, Там синица в небе,
а журавль в руках. Мир волшебных
сказок и великих дел, Был бы под рукою
уголь или мел. Сколько изрисовано
было этих стен, Сколько было
содрано об асфальт колен… Вновь у белой
стенки я стою с углем. Мир, такой
огромный, в кулаке моем. Детство золотое… Золотое ли? Телом постарели, в
сердце сберегли. Был таким далеким
двадцать первый век… Вырос в ЧЕЛОВЕКА микрочеловек. Но не тот, что
раньше, к жизни интерес. Где же это время
будущих чудес? Блеском удивленья
не горят глаза. Где же ты, Варвара-длинная коса? Не гремит костями дедушка
Кащей, На полях не
встретишь Трех Богатырей, Не летает в ступе
страшная Яга, Рек молочных нет,
из камня берега. Старенькая книжка,
первый мой "сезам", Что читала на ночь
лучшая из мам, Щеку согревало
теплое плечо, Замирало сердце: -Мам, давай еще. Затаив дыханье,
сказки слушал я Про края иные,
дивные края. В тридевятом
царстве сам я обитал, На ковре летучем
по небу летал… Сколько нас
наивных стриженых голов Ожидало в детстве
Алых парусов, Но приплыл корабль
и принес нам боль, И увез одну, лишь,
девушку Ассоль. Бабушка Тортилла, твой подарок зол - Драгоценный
ключик, жаль, не подошел. В люди мы не
вышли, но один нахал Кое-как отмычкой
дверь расковырял. С той поры он
гордо ходит королем Замок приобрел он
вместе с кораблем, Каждый год лечиться
ездит за моря, А на страже замка
- Три Богатыря. Детство золотое,
мой дремучий лес, Все еще в тебе я,
но не жду чудес От, уже далекой,
призрачной страны… Отвздыхались грезы, отоснились
сны. Миражом проплыли,
словно облака, Берега кисельные,
реки молока… Где царит
реальность, места нет мечте, Здесь мечты
другие, но уже не те. Сказочные замки
ветром унесло, Замиранье в сердце
в боль переросло И смеясь над нами
в голубой дали, Преспокойно кружат
в небе журавли. 1997г.
назад Мы дурели от Вермута, Засыпали от
Брежнева, Но готовы
по-прежнему Нашу жизнь
повторить. Слушать
неосторожные Анекдоты дорожные И словами
несложными Ни о чем говорить. Вспомнить песни
забытые, Дымкой памяти
скрытые, Но еще не убитые Новым ВРЕМЕНЕМ
ЛЖИ. И простые, и
светские, Пионерские,
детские, Даже антисоветские Из заморской межи. Мы бы прожили
заново, А не "телеэкраново". Есть желание
странное - На прощанье обнять Красным флагом отцветшую И чуть-чуть
сумасшедшую, Так внезапно ушедшую Нашу Родину-мать! 1997г.
назад КОГДА-ТО… Толпа друзей,
дешевая пивнушка, Хозяин, Алик,
добрая душа… Мы не считали
выпитые кружки, Глотая дни и пиво,
не спеша. И как нас только
там ни называли, Кося свой взгляд,
соседние столы, На то, как мы
украдкой наливали В пивной бокал
вино из-под полы. Мы пили дрянь с осадками науки, Науки лжи, обмана
и вранья, Мы пили жизнь и
морщились от скуки, Осевшей илом прожитого дня. Ну что могли
вчерашние подростки, Спеша пожить, хоть
жизнь совсем не бал, А тот проспект,
где нас на перекрестке Держал за горло
красный "стоп-сигнал". Вот и нашли
движению замену - Дешевый бар,
отдушину для ран. Там вечерами били
мы об стену Прошедший день,
как выпитый стакан. 1997г.
назад (радуница) В детские наши
года каждый раз возвращаясь, Молча смотрю на
иссохший от ветра портрет. Снова один, как
всегда, я тебя навещаю. Вот мы и вместе. Ну, как ты,
Валерка? Привет! Каждой весною во
вторник послепасхальный Я обязательно
здесь, в твоем тихом краю И не смотря на
жару, в этот день поминальный, Выпью сто грамм и
тебе на могилу налью. Ты извини, у тебя
я не часто бываю. Времени мало, а
может быть просто ленив. Мы, ведь, с тобой одинаковы,
сам понимаешь, Редко бывали с
тобой мы, когда ты был жив. Знаю – любил ты
меня и как младшего брата, Тщетно пытался от
глупостей предостеречь. Помню, как письма
писал, когда был ты солдатом, Как опекал, но
себя ты не смог уберечь. Время, как в песне
Высоцкого, вечно на марше, Мне уже сорок и я
уже старше тебя, Но для меня
навсегда ты останешься старшим, Пусть даже
старшими станут твои сыновья. 1997г.
назад Окончен бал, погасли свечи… Мне свечи каждый
год напоминают, Что я опять
немного постарел. Я добр, но свечи
жалости не знают, Их педантизм
изрядно надоел. Они правы, тут
крыть, пожалуй, нечем. Что есть, то есть
и как ты не бодрись, Жизнь аккуратно
расставляет свечи По пирогам. На то она и жизнь. Растет пирог,
традиции в угоду - Чем больше свеч,
тем круче юбилей… Мы задуваем
прожитые годы Под пьяный возглас
радостных гостей. Но знаю я (и это
знает каждый) Закон последней
свечки основной - На пироге
когда-нибудь, однажды, Не хватит места
для свечи одной. И вот тогда я
вытянусь на ложе, Что б никогда с
него уже не встать, И ту свечу, что
мне в ладони вложат, Уже не нужно будет
задувать. 1997г.
назад Воплощение. Душ и тел. Вера в разум и
вера в силу… Кто-то руки к небу
воздел, А ногами стоит в
могиле. Нескончаемая игра Между Раем и
Преисподней - Обозлившееся ВЧЕРА Догоняет меня
сегодня. Мне неведомо, кем
я был До того, как
родился снова. Может кто-то меня
любил, Может сам я был
Казановой. Оставлял я горячих
дам В лужах слез и
немой укоризне, Но нашли меня в
этой жизни По соленым, по
тем, следам. Я железом обил бы
дверь, Я бы сделал ее
стеною, Что б никто не
вошел за мною В мир, где горечь
царит потерь… 1997г. назад "Живет человек со своей семьей, никуда не
отлучается. Только вдруг начинает быстро стареть…" (Ф.Кривин "Я угнал
машину времени") Я угнал Машину
Времени опять, Что со мной
случится в будущем, плевать. А что б завтра не
смогли меня найти, Я осяду где-нибудь
на полпути. Я давно уже ищу
вчерашний день, Словно ночью, свою
собственную тень, И зеркальным
отражением маня, Облик Прошлого
преследует меня. Как похожи наши
прожитые дни, Как потухшие
"бенгальские" огни. Понимаю я, по
Времени скользя – Перепутать так
легко их, но нельзя. Мне свои бы раскопать-разворошить, Вновь наполнить,
но приходится спешить. Пару дней еще
успею как-нибудь, Остальные можно
просто зачеркнуть… 1997г. назад |
|||
